Профессия следователя окружена ореолом романтики, виртуозности и некой таинственности. Найти виновного, собрать всю доказательную базу, добиться того, чтобы преступник признался в содеянном… При этом нужно быть первоклассным специалистом, ведь на чаше весов — судьба человека: случись ошибка, преступник может остаться безнаказанным, а невиновный — сесть в тюрьму. О тех, кто ведет следствие, корреспонденту «Дзержинских ведомостей» рассказывает руководитель следственного отдела по городу Дзержинску следственного управления Следственного комитета РФ по Нижегородской области Александр Майоров.
Несерьезных преступлений не бывает
— Александр Сергеевич, 2021 год — юбилейный для вашей службы…
— Совершенно верно. Десять лет назад следствие вышло из-под крыла прокуратуры и стало самостоятельным органом. 15 января 2011 года Следственный комитет при прокуратуре РФ был преобразован в Следственный комитет РФ. Поэтому все мероприятия, организованные нашей службой в нынешнем году, приурочены к юбилею. Будут проходить и конкурсы профессионального мастерства, такие как «Лучший следователь», «Лучший руководитель отдела», и спортивные состязания. Например, следователь нашего отдела станет участником первенства по футболу среди команд управлений, входящих в состав Приволжского федерального округа.
— Следователи есть также и в составе других служб — МВД, ФСБ. В чем различие?
— В 151-й статье Уголовно-процессуального кодекса разграничена, так сказать, зона нашей ответственности. То есть каждая служба (хотя случается, что мы пересекаемся) занимается расследованием уголовных дел по определенным преступлениям.
— И какие преступления расследует Следственный комитет?
— Преступления против личности — убийства, изнасилования и иные действия сексуального характера, причинение тяжкого вреда здоровью, похищение, незаконное лишение свободы. Коррупционные преступления, трудовые (например, производственные травмы), налоговые. Плюс преступления против несовершеннолетних, а также совершенные несовершеннолетними, относящиеся к категории тяжких и особо тяжких.
Вот как раз одно из последних возбужденных дел — по отношению к пожилому мужчине, прострелившему щеку подростку. Ребята играли в футбол во дворе, и кто-то из них разбил мячом стекло в его квартире. Мужчина не нашел никакого другого воспитательного метода, кроме как взять пневматическую винтовку и выстрелить в мальчишек из окна. Отмечу, кстати, что доследственная проверка была организована по информации, размещенной в СМИ. В тот же день, 16 апреля, подозреваемый был задержан.
— На мой взгляд, абсолютно неадекватная реакция мужчины! Как такой неуравновешенный человек мог получить оружие?!
— Это так называемая «воздушка» — на нее разрешение не требуется. Теперь возрастному хулигану грозит лишение свободы сроком до семи лет.
— Но вернемся к вышеперечисленному вами списку. То есть вы расследуете только серьезные преступления?
— Нельзя разделять преступления на серьезные и не очень. Преступление — это нарушение закона. И точка. Приведу такой пример правонарушения, как невыплата заработной платы. Казалось бы, руководитель организации никого не убил, не ограбил. Но он оставил без средств к существованию своих работников! А у людей могут быть ипотека, кредиты, за квартиру им надо платить, да и покушать, в конце концов. Я расследовал дела, когда люди воровали продукты питания просто потому, что им на работе не платили зарплату, и им нечего было есть. А руководитель организации ограничивался всего лишь штрафом за свое правонарушение…
За справедливость
— Следствие ведут только знатоки? Нарисуйте портрет сотрудника следственного комитета.
— Во-первых, следователь должен относиться к работе более чем серьезно. Если ты подходишь к делам формально, тебе здесь не место. Потому что ошибка следователя сродни ошибке врача. Следователь должен обладать логическим складом ума, быть очень внимательным, чтобы от него не ускользнула ни одна малейшая деталь. Без принципиальности в нашем деле тоже никуда: надо уметь отстаивать свою точку зрения.
Профессиональные качества, такие как четкое знание правовых и юридических норм — это само собой разумеющееся. Нельзя быть равнодушным, и в то же время нужно быть стрессоустойчивым: сами понимаете, с чем и с кем нам приходится сталкиваться. А самое главное, как бы банально это ни звучало, нужно любить свою работу. У нас ненормированный график. Ночью произошло преступление или в праздник — мы сели и поехали. Мы не считаемся со своим личным временем: надо — значит, надо. Бывает и такое, что сутками не спим.
— Как вы сами стали следователем?
— Я всегда был за справедливость. С самого детства. Если при мне ее нарушали, старался ее восстановить. И помочь тем, кто пострадал. Поэтому после школы поступил в Академию МВД РФ по Нижегородской области, специализировался по линии борьбы с экономическими преступлениями. В 2009 году был назначен на должность следователя Дзержинского межрайонного следственного отдела СУ СК при прокуратуре РФ по Нижегородской области. Взяли, конечно, меня далеко не сразу. Больше полугода учился, проходил всевозможные проверки.
Первое уголовное дело, которым я занимался, — убийство женщины. В ходе следствия выяснилось, что преступление совершил ее сожитель. Он ударил потерпевшую крышкой от чугунной кастрюли, и женщина скончалась на месте происшествия. В итоге убийца получил девять лет лишения свободы. Я впервые почувствовал, что это — результат моего труда. Я расследовал уголовное дело, я направил его в суд: преступник понес наказание! И это — самое важное. А еще надежда на то, что раскрытие преступления станет уроком и для других: нельзя нарушать закон.
Ну и началась служба. Был старшим следователем, следователем по особо важным делам. В 2016 году стал заместителем руководителя, а через три года — руководителем следственного отдела по Дзержинску следственного управления СК РФ по Нижегородской области.
— Расскажите о возглавляемом вами коллективе.
— Вместе со мной отдел насчитывает 12 человек: мой заместитель, восемь следователей и один помощник следователя. Есть как молодые, так и опытные сотрудники. В СК ведь попасть совсем непросто. После шести месяцев работы проходит аттестация, по итогам которой и принимается решение, может ли человек работать в следствии. Как я уже говорил, мы расследуем и убийства, и изнасилования: тут нужны твердый характер, выдержка и психологическая устойчивость. С гордостью могу сказать, что дзержинский отдел всегда считался кузницей кадров: наши сотрудники становились руководителями других отделов, мировыми и федеральными судьями.
— Двенадцать человек на Дзержинск и Володарский район (это 300 тысяч живых душ)… Нагрузка, наверное, колоссальная?
— Немаленькая. Наш отдел и Автозаводский район Нижнего Новгорода, как говорится, всегда на пике. Так, по итогам 2020 года нами было направлено в суд 154 уголовных дела, из них по тяжким и особо тяжким преступлениям — 107. Причем только по 14 уголовным делам мы превысили так называемые разумные сроки уголовного судопроизводства, да и то по объективным причинам: было большое количество экспертиз.
Профессиональный азарт
— Не ошибусь, если предположу, что большинство тяжких преступлений совершается гражданами, ведущими асоциальный образ жизни.
— Чаще всего так и случается: пьют, ругаются, дерутся, а потом кто-то отправляется на тот свет. Такие дела, условно говоря, под копирку можно писать. Но нередко бывает, когда нам очень долго и кропотливо приходится расплетать паутину, сотканную преступником.
Вот дело. Пропал мужчина. Было установлено, что он последнее время находился у товарища, с которым распивал спиртные напитки. Оба — безработные, занимались сбором макулатуры и посуды. Понятно, что товарищ — первый подозреваемый. Но он идет в полный отказ. Мол, поругались, собутыльник ушел, а куда — не знаю.
Зацепились мы за ободранные обои и небольшое пятно, похожее на кровь. «Это что такое?» — спрашиваем. «Ремонт собрался делать», — отвечает. Конечно, при его-то образе жизни! Сделали срезы со стены, назначили генетическую экспертизу. Провели ее, между прочим, быстро, в течение двух суток. И установили, что кровь принадлежит пропавшему (для экспертизы кровь брали у его родственников). Оставалось добиться признательных показаний от подозреваемого.
Осмотрели подвальное помещение дома: думали, что он в подвале тело прячет. Пусто. Стали дальше раскручивать подозреваемого. Здесь ведь специальная тактика нужна. Задаешь много уточняющих вопросов, потом, через некоторое время, возвращаешься к ним, чуть меняя слова местами. Если человек врет, он путается в показаниях, волнуется. Это видно: глаза бегают, начинаются постукивания рукой или ногой, — много признаков. Сознался в итоге.
Употребляли вместе, поругались. Подозреваемый ударил собутыльника несколько раз молотком по голове и дальше стал пить. Потом лег спать, проснулся, а товарищ мертвый. Он в ванной расчленил тело убитого и за несколько дней в рюкзаке вывез части тела в район речки Синючки, а голову почему-то в лесном массиве в конце проспекта Циолковского бросил.
— Слушаю вас, и мороз по коже. Как вы общаетесь с такими, даже язык не поворачивается назвать их людьми. Убийцами, насильниками…
— Сдерживаешь себя. Отбрасываешь все эмоции и просто фиксируешь показания. Стараешься не пропускать через себя, иначе сгоришь сразу. Тут главное — сохранить золотую середину. Потому что равнодушным в нашей профессии быть тоже нельзя.
— Вы сразу видите, что подозреваемый говорит неправду?
— Опыт приходит со временем. Есть много нюансов. Следователь ведь должен быть еще и хорошим психологом. И к каждому найти индивидуальный подход.
— Ненормированный рабочий день, тяжкие преступления… За что же вы любите свою работу?
— Знаете, есть профессиональный азарт. За большинство преступлений, которые мы расследуем, срок дают немаленький. Преступники — они ведь тоже хитрые: никому не хочется в тюрьму садиться. Вот и начинают юлить, придумывать. А ты им не говоришь в лоб, что они лгут. «Обкладываешь» их другими показаниями, намекаешь, что где-то что-то видели, что-то слышали. И когда они сознаются, ощущаешь огромное моральное удовлетворение: да, нашел виновного, доказал его вину и в конечном итоге восстановил справедливость!
Беседовала Екатерина КОЗЛОВА
Фото Руслана Лобанова
