Мы не забудем, не забудем…
22 июня 1941 года — мрачная, горестная дата в истории Отечества. Россияне никогда не забудут о жертвах, понесенных в годы Великой Отечественной войны. Тысячи разрушенных городов и сожженных сел, миллионы погибших, зверства, чинимые фашистами на временно захваченной территории. Немного осталось участников той ожесточенной войны — живых свидетелей злодеяний фашистов. Но мы помним рассказы отцов и дедов, помним и свои впечатления об этих рассказах.
Строки, пропитанные горькими слезами
Долгое время после окончания войны дети военных лет относились недоброжелательно к немцам. Играя «в войну», никто из мальчишек не хотел быть «фрицем». И даже когда те мальчишки немного подросли, в любом иностранце они видели бывшего врага -вот как невзлюбили фашистов за их злодеяния. У меня сохранилось письмо молодой женщины — Эммы Ивановой, в 1941 году с десятками других детей вывезенной в Дзержинск с оккупированной Смоленщины. Вот что она писала своей наставнице ремесленного училища №7 Вере Федоровне Конураевой:
«Отца моего расстреляли проклятые немцы. Володя, мой брат, был комсомольцем и разведчиком партизанского отряда, где находился отец. Когда папа пробирался в деревню, чтобы повидаться с нами, его выдал предатель из села. Немцы схватили его и расстреляли, а брата Володю повесили на виселице, забрав потом все теплые вещи отца и брата… Мать с другим моим маленьким братом вступила в партизанский отряд».
Уже будучи в Дзержинске, натерпевшаяся горя женщина получала из дому плохие письма: то маму повесили, то брата убили, то еще брат на минах подорвался…
Эти строки пропитаны горькими слезами, их невозможно читать без боли в сердце, без осознания того, что могло бы стать с жителями нашей страны, не окажи они отпора и не разгроми лютого врага. Миллионы советских солдат отдали жизни ради победы. А какие тяжелые страдания выпали на долю наших военнопленных! Не так давно об этом стали известны новые сведения.
Речь идет о жертвах Хебертсхаузена — немецкого стрельбища, располагавшегося в полутора километрах от концлагеря Дахау. До 1965 года о массовых убийствах здесь советских военнопленных не говорили. Молчали даже местные жители, будто бы не знали, что там происходило.
Жертвы Хебертсхаузена
Многие защитники советских границ в ходе июньской бойни1941 года не по своей воле оказались во вражеском плену. Только за первый год войны от пуль эсэсовцев на стрельбище Хебертсхаузен погибло 4000 советских военнопленных. И не на всех из них родственникам пришли похоронки с печальной строчкой: «Пропал без вести».
Среди жертв этого стрельбища оказался и наш земляк, батальонный комиссар Павел Яковлевич Сорокин. Он родился 17 июня 1906 года в пригороде Дзержинска, в Решетихе. Жил на улице Красной в доме №3. С первых дней войны был в центре ожесточенных боев. Сражался заместителем командира батареи 271-го стрелкового полка, имел воинское звание воентехника 1-го ранга. Местечко Негорелое (Минская область), где Павел Сорокин попал в плен, находится недалеко от границы. Полк 14 дней сдерживал наступление немцев. По советским военным документам Сорокин пропал без вести «в полосе боев 22-й Армии между 20.09.1941 и 21.09.1941 г.». По немецким источникам в плен он попал 6 июля 1941 года. Содержался в офлаге (офицерский лагерь) XIII D (62), 5 ноября 1941 года был передан гестапо.
Тайная политическая полиция нацистов признала Сорокина, как и сотни тысяч командиров, политруков Красной Армии, партийных работников и евреев, врагом Третьего рейха. После изнурительных допросов их направляли в концлагеря, что было государственной тайной. Таких военнопленных даже не включали в список узников концлагеря. Вагоны с «человеческим материалом» в Дахау разгружали по ночам. Пленных группами по 500-600 человек сразу отправляли на стрельбище, где расстреливали из автоматов. Больных умерщвляли инъекциями бензина.
Сорокин, как особо опасный, грузовым вагоном, вместе с другими военнопленными был тоже отправлен в Дахау. Чтобы местные жители меньше знали о происходящем, со станции военнопленных в лагерь гнали бегом. На стрельбище Хебертсхаузен они становились живой мишенью для фашистов. Здесь новобранцы элитных подразделений СС учились меткой стрельбе, пристреливали свое оружие. Вот что рассказывал один из узников Дахау:
«В лагере был свой, особый способ убийства. Недалеко от лагеря находился полигон Хебертсхаузен, обнесенный бетонной стеной. Здесь тренировали новобранцев. Заключенных выпускали на полигон и заставляли под огнем бежать, ложиться, ползти. Военнопленные пытались спастись от пуль, прятались за естественными преградами, а нацисты их находили и уничтожали. Так фашисты проводили набор в элитные подразделения СС. Если солдат мог хладнокровно убивать, он попадал в СС. В противном случае новобранца отправляли в обычные части. Большое значение имело количество убитых. Чем больше новобранец уничтожал пленных, тем выше оценку он получал».
В бетонных нишах людей заставляли раздеться догола, приковывали наручниками к пяти столбам, под звериный гогот целились кто в локоть, кто в колено, стараясь продлить тренировку. Иногда наручники заклинивало от попадавших пуль. Для починки «браслетов» с их дальнейшим применением в лагере создали специальную мастерскую.
Не все остались безымянными
Пленных убивали сотнями. Сначала трупы вывозили в крематории в цинковых гробах. А затем, когда количество жертв возросло, просто грузили в машину, которую потом отмывали от крови. Вещи убитых отправляли на дезинфекцию.
Такой метод уничтожения применяли только в Хебертсхаузене, как свидетельствует немецкий историк Рейнхард Отто. В Дахау военнопленных убивали на стрельбище. В Бухенвальде и Заксенхаузене — выстрелом в затылок при помощи специального устройства, в Аушвитце на советских солдатах и офицерах впервые были опробованы газовые камеры. А на стрельбище Хебертсхаузен учились будущие снайперы СС. Дни расстрелов они называли праздником стрелка. Для «релаксации» расстрельной команды недалеко от Дахау была создана даже специальная зона отдыха с зоопарком. Очевидец происходившего Антон Хофер, старший по вещевому складу, вспоминал: «Расстрельные команды по вечерам после расстрелов получали премии в виде шнапса, пива и сигарет. Кроме того, их награждали крестами военных заслуг. Летом 1942 года личный состав расстрельных команд провел очередной отпуск в Италии».
Чтобы скрыть злодеяния, творившиеся на стрельбище Хебертсхаузен, после войны в хозяйственную постройку поместили беженцев, затем она стала приютом для бездомных. Но скрыть преступления не удалось. Узники Дахау и представители общественных организаций стали рассказывать о творившихся ужасах. Во время раскопок были найдены фрагменты костей и наручники, которыми приковывали жертв.
Все, кто погиб, остались безымянными. Установлением их личности долгие годы занималась М.Б. Котиковская. Затем к поиску подключился немецкий историк Рейнхард Отто. Благодаря их стараниям стали известны сотни фамилий, которые можно увидеть на обелиске «Мемориала жертвам расстрелов». Есть там и имя нашего земляка П.Я. Сорокина. Он погиб, как и тысячи других военнопленных Хебертсхаузена, став живой мишенью для фашистов. Стена со зловещей нишей, где палачи убивали советских военнопленных, является громким напоминанием о преступлениях, происходивших на эсэсовском стрельбище. Забыть такое невозможно.
Вячеслав САФРОНОВ
