Тридцатые годы прошлого века были наполнены событиями, связанными со строительством в Дзержинске громадных химических предприятий. На пути создания новых производств возникали большие трудности, порой драматические, с трагическими последствиями. Такое произошло, например, на строительстве завода № 96.
Депутат от матросов
На главной стройке города постоянно срывались сроки ввода новых цехов – причинами были ошибки в проектах, сбой поставок и дефицит кадров. Парторганами же все провалы расценивались как вредительство. Начальника строительства завода М.С. Волкова объявили троцкистом и в январе 1936 года исключили из ВКП(б). Вскоре Волкова арестовали, а затем и расстреляли. Вместо него в марте 1936 года начальником стройки был назначен Хомутов.
Многие считали, что это бывший директор завода им. Я.М. Свердлова: слышали фамилию Хомутов, да и только. Но на строительство нового завода приехал не Михаил, а Изот Семенович Хомутов. В Дзержинск он прибыл из Иркутска, с собой привез не только жену и детей, но и новых специалистов. Биография у него, как у многих людей того времени, была насыщена примечательными фактами, которые сохранились в записях, сделанных в 1965 году его братом Михаилом Семеновичем Хомутовым (рассказ о Михаиле Хомутове читайте в №6 от 27 января 2022 года – прим. ред.) – бывшим управляющим завода им. Я.М. Свердлова.
Изот родился на год раньше Михаила, в декабре 1890 года.
С девятилетнего возраста батрачил. В семнадцать стал учеником кузнеца, через год — шахтером-отбойщиком. С 1913 года служил на Балтийском флоте, получил звание судового техника паровых машин. Выступал за скорейшее окончание войны, за улучшение участи матросов. После февральской революции был избран в Гельсинфордский Совет матросских депутатов. В ноябре 1922 года Изота Хомутова назначили управляющим подмосковным снаряжательным заводом «Красная ракета», идентичным Растяпинскому заводу взрывчатых веществ. Хомутов был и промторгом, и заведующим горкомхозом, и управляющим Центральным трестом основной химической промышленности «Центрохимтрест».
Начальник стройки
В апреле 1929 года руководство страны принимает решение о строительстве Воскресенского химического комбината. Начальником стройки и директором этого предприятия был назначен Изот Семенович Хомутов. Зимой 1931 года завод дал первые тонны удобрения. В качестве поощрения Хомутова направили на учебу в только что созданную Военно-химическую академию. Не проучившись и года, Изот Семенович уезжает на строительство химического завода в Иркутскую область.
В Усолье-Сибирском необходимо было построить первое в стране производство по выпуску этиловой жидкости – присадки, повышающей мощность горючего. Не было ни кирпичного завода, ни проектно-сметной документации, ни опыта строительства таких объектов, да и финансирование отставало. Но Изот вынужден покинуть стройку: ему нужно сдавать экзамены в химико-технологическом институте. В январе 1934 года Хомутов вернулся в Усолье инженером-технологом.
В самый горячий период строительства московское руководство осознало, что стройка продолжится и без Изота Семеновича. Возведение же химического завода № 96 в Дзержинске застопорилось и осталось без руководства. Вот Хомутова и перебросили в Дзержинск – вытаскивать большую стройку из прорыва.
Судьба Хомутова и директоров многих других заводов уже была предрешена. Они стали жертвами решения февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б)»
Мнимое вредительство
На заводе № 96 многие были недовольны назначением Хомутова, в особенности тем, что он привез свою команду специалистов и нередко самолично принимал решения по важным вопросам. Начавшийся разброд мешал Хомутову объединить инженерные кадры для решения поставленных задач. Без поддержки Москвы устранить препятствия для выполнения планов, накопившихся еще до Хомутова, было нереально.
Как писал позднее в объяснительной записке главный инженер К.Я. Мареев, на заводе «полная неподготовленность строительства к плану 1936 года, исключительно скверное снабжение материалами, резкое запоздание монтажных работ, смена руководства и почти всего аппарата в разгар работ». Достаточно сказать, что за 10 месяцев заводу было поставлено менее 30 процентов требуемого на 1936 год силикатного кирпича. При таких условиях кризис был непреодолим.
Подобная неорганизованность случалась и на других предприятиях. И везде провалы в работе списывались на «вредительство». Хомутов начинает бить тревогу: 4 февраля 1937 года он просит Москву вмешаться, «чтобы выявить моменты неувязок в области организации завода и своевременно их устранить». Через три дня направляет в главк уже подробную докладную записку о критическом состоянии завода и проект решений по исполнению плана 1937 года.
Следует признать, что заводские прорехи Изот Семенович не связывал с мнимым вредительством. Вероятно, это было его нравственным выбором, но по тем временам серьезной политической «ошибкой», чем и воспользовались завистники Хомутова. Когда план Хомутова главк направил для анализа заводским специалистам, то начальник шестого цеха Коган многозначительно резюмировал: «…во всех вопросах имеют место не случайные ошибки или непонимание проблем, стоящих перед строительством, а действия администрации, в лучшем случае являющие попустительством, грозящим с элементами вредительства».
Никакой значимой помощи после просьбы Хомутова со стороны главка не последовало. Поскольку заводскими силами преодолеть возникшие на пути дальнейшего строительства преграды не представлялось возможным, 25 февраля Хомутов вновь пытается повлиять на руководство. «Вынужден со всей категоричностью и решительностью поставить вопрос о положении на стройке, – сообщал Изот Семенович начальнику Главвоенхимпрома. – Дальнейшего такого положения нельзя терпеть ни одного дня». Имелись в виду не только задержки проектов, финансирования и оборудования, но и творящиеся дрязги вокруг начальника строительства и главного инженера, отсутствие доверия к ним со стороны партруководства.
В этой обстановке Хомутов просит Москву или утвердить его замену, или же «немедленно выехать на завод, вмешаться и обеспечить необходимую обстановку на стройке».
Арест и репрессии
Однако в главке Изота Семеновича не услышали. События приобрели трагический оборот. Судьба Хомутова и директоров многих других заводов уже была предрешена. Они стали жертвами решения февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б): «… вредительством, диверсиями, шпионажем, прежде всего, оказались задетыми химическая… промышленность».
В связи с этим нарко-
му оборонной промышленности М.С. Рухимовичу было указано подготовить к 5 апреля 1937 года план мероприятий «по разоблачению и предупреждению вредительства и шпионажа».
Хомутов же получил из главка телеграмму немедленно сдать дела назначенному в конце февраля новому помощнику. Вместе с женой и двумя детьми он вернулся в Сибирь на свое детище – Усольский химзавод, которому предстояло наращивать мощности. Но 27 марта 1937 года бывший начальник стройки был арестован. Начались допросы и пытки. 4 июня 1938 года военная коллегия ВС СССР обвинила
Хомутов по четырем пунктам 58-й статьи, и в тот же день его расстреляли.
Одновременно с мужем арестовали и супругу Изота Семеновича – Софью Тимофеевну, пострадали и дети Хомутова.
От пятнадцатилетнего Бориса и девятнадцатилетней Надежды требовали официального отказа от репрессированных родителей. Тогда бы они попали под государственную опеку с соответствующими правами и возможностями. Но Борис и Надежда не предали отца с матерью. За это Бориса арестовали и отправили на Урал в колонию для малолетних преступников. Надежда же смогла выехать в город Воскресенск и укрыться у родственников.
Вячеслав САФРОНОВ
Фото из личного архива автора
