Что такое карбамид, сегодня знают не многие школьники. А между тем современные ученые уверены, что в ближайшей перспективе он будет оставаться одним из самых ценных продуктов химической отрасли. От него ни много ни мало зависит продовольственная безопасность всей планеты.
Тем удивительнее узнать, что именно Дзержинск стоял у истоков рождения карбамидной промышленности России. А уж пообщаться с корифеями в этой отрасли – и вовсе большая удача. Знакомьтесь: главный специалист по карбамиду лаборатории № 1 АО «НИИК», кандидат технических наук Юрий Андреевич Сергеев и главный технолог АО «НИИК» Александр Алексеевич Прокопьев.
Дело для настоящих мужчин
– Расскажите, – интересуюсь я, – как так случилось, что в юные годы вы выбрали столь сложное и на тот момент еще мало изученное направление – синтез карбамида?
– Я учился в общеобразовательной политехнической школе города Кинешма, – улыбается на мой немного наивный вопрос Юрий Андреевич. – Это бывшее реальное училище, оборудованное одним из меценатов современным импортным оборудованием и сохранившее лучшие традиции российского образования. У нас были отдельные кабинеты по предметам и учебные мастерские. В кабинете химии каждый ученик за своим столом мог сам ставить опыты по теме занятия. Естественно, после школы мне хотелось продолжать развиваться в научном направлении. Я выбрал механический факультет Ивановского химикотехнологического института. Честно говоря, остальные варианты мне казались несерьезными. А здесь уже с 4го курса я начал заниматься научными разработками. Кстати, работа, которую мы делали в паре с однокурсницей, заняла на Всесоюзном студенческом конкурсе первое место.
– У меня всё намного сложнее, – подключается к разговору Александр Алексеевич. – Я рос в городе, рожденном Победой, – Ангарске. После войны по репарациям сюда вывезли несколько немецких заводов, на базе которых строили Ангарский нефтехимический комбинат. Помню, как во время школьной экскурсии был удивлен силой и мощью двух огромных компрессоров, безостановочно работавших в машинном зале карбамидного цеха. Но тогда и подумать не мог, что с карбамидом будет связана вся моя жизнь. Сразу после школы ушел в армию.
Юрий Андреевич скромно умалчивает о том, что школу он окончил с золотой медалью, в числе первых был среди выпускников института. Преимущественное право выбора места направления на работу использовал вполне сознательно:
– Я уже хорошо знал, что в Дзержинске работает филиал ГИАП (сейчас НИИК), в котором открываются хорошие научные перспективы, в том числе для интересных разработок и написания диссертации. Так в 1972 году я оказался в Дзержинске.
Александра Алексеевича карбамид «настиг» в Ангарске. После армии он устроился на завод, особенно не задумываясь о перспективах. Но именно в это время на Ангарском азотнотуковом заводе началось строительство карбамидного производства. Новое дело увлекло и затянуло.
– Было огромное желание учиться и сразу применять полученные знания на практике, – вспоминает мой собеседник. – Поступил на вечерний факультет Иркутского политехнического института. Занятия шли пять дней в неделю, в субботу – лабораторные, а я – по сменам! Постоянно приходилось меняться, отпрашиваться. Но дело того стоило. Еще до окончания вуза меня уже стали ставить на руководящие должности. Я старался вникать во все тонкости нового производства, было очень интересно отлаживать все процессы, видеть, как при твоем непосредственном участии растет и набирается сил новый завод.
На страже продовольственной безопасности
В 70-е годы советская химическая промышленность переживала карбамидный бум. Связано это было с запросом отрасли сельского хозяйства на удобрение, которое содержит азот в амидной форме, что исключает накопление нитратов в растениях и дает не только максимальный рост урожайности, но и повышает качество сельскохозяйственных культур, особенно злаковых.
– В середине 70-х годов наш институт практически завершил все основные разработки по физикохимическим основам синтеза карбамида, – рассказывает Юрий Андреевич. – Перед нами встала задача разработки собственных технологий и оборудования, которые мы могли бы использовать без импортных лицензий. В институте создали отдельную лабораторию аппаратурнотехнологических исследований. На территории «Корунда» у нас был завод, где находились опытные установки для работы с аммиаком под высоким давлением. Часть экспериментов проводили в лаборатории. Задач было много. Например, пришлось решать вопрос с отечественными материалами, из которых изготавливается оборудование и трубопроводы. Дело в том, что в производстве карбамида высококоррозионные среды, плюс к этому высокие температуры, давление. В таких условиях трубопроводы и оборудование выходят из строя очень быстро. Более 10 лет сотрудники лаборатории коррозии и сварки работали с металлургами, разрабатывая нужные сплавы и отрабатывая промышленное производство листа, труб и поковок из отечественных сталей.
Тогда же сельское хозяйство выставило требование: для создания высочайшего качества получаемого карбамида увеличить размер его гранул с 12 мм до 23 мм. Для его достижения были разработаны и построены новые башни приллирования с увеличенной высотой полета гранул, встроенным аппаратом охлаждения гранул и очисткой выходящего из башни воздуха. Каждая высотой до ста метров.
Когда мы их начали строить, московские чиновники не верили в успех, смеялись – памятники себе возводите. Мы оказались правы, и наши башни – лучшие в мире.
– В начале 70-х технология синтеза карбамида еще не была отлажена, как сейчас, – дополняет Юрия Андреевича главный технолог НИИК. – На пуск завода отводили три года! Не хватало специалистов, которые могли строить и запускать предприятия. Поэтому неудивительно, что чуть позднее, в 1987 году, когда в украинской Горловке задумали крупнотоннажное строительство нового завода, меня из Сибири, как зам. начальника производства карбамида, сразу перенаправили туда. К этому времени я уже вплотную работал с научной частью Дзержинского филиала ГИАП. Наш завод в Ангарске хоть и строился по чешской лицензии фирмы Stamicarbon, во время пусконаладки выявлялась масса недоработок, приходилось быть в постоянном контакте с дзержинскими специалистами. Они вели авторский надзор, давали нам технические и научные консультации. На тот момент все заводы, имевшие карбамидное производство, строились и реконструировались при авторском надзоре и техническом сопровождении специалистов института.
Можно сказать, Дзержинск – альмаматер всей карбамидной отрасли нашей страны. В шестидесятые годы по проектам института в Новомосковске, Северодонецке, Кемерове, Гродно, Ангарске, Щёкине были построены агрегаты карбамида мощностью 35 тысяч тонн в год, работавшие с частичным рециклом аммиака. Накопленный опыт позволил уже в 1973 году создать первое производство карбамида по схеме с полным жидкостным рециклом, сконструированное и введенное в строй по собственным разработкам без использования иностранных лицензий.
В 90е – на пике спроса
– Когда я в 1994 году приехал в Череповец, – говорит Александр Алексеевич, – там уже коечто было построено. На очереди оставалось самое сложное – непосредственное строительство производства, пуск, наладка. А страну уже лихорадило, приходилось искать различные варианты, изворачиваться. Единственное, что оставалось стабильным, – мои постоянные контакты с инженерами из Дзержинска.
– В 1990 году институт приобрел самостоятельность как госпредприятие и стал называться ГосНИИкарбамидпроект, – уточняет Юрий Андреевич. – Тогда нами была запущена большая программа реновации. Еще до перестройки было ясно, что спрос на карбамид будет расти. Поэтому мы работали на опережение: улучшали характеристики и создавали новое оборудование, благодаря чему производительность агрегатов росла: от 250 до 500 тонн продукта в сутки, затем до тысячи, тысячи двухсот. Такая стратегия себя полностью оправдала. Запрос на реконструкцию с целью увеличения производительности в 90е годы стал поступать практически от всех заводов, устоявших в годы перестройки. Только от государства заказов не было. Практически весь карбамид, который производился в стране, уходил на экспорт. В конечном итоге это вылилось в катастрофическое падение урожайности в сельском хозяйстве страны.
Устремленные в будущее
– В 1999 году институт был преобразован в ОАО «НИИК», – продолжает разговор Александр Прокопьев. – За два года до этого я сдавал завод в Череповце. В разговоре с нииковцами, приехавшими для решения технических вопросов, проговорился, что давно мечтаю работать в институте, с которым сотрудничаю всю жизнь. Видимо, и им нужен был специалист, который всё карбамидное производство знал на практике от и до. Так я перебрался в Дзержинск и стал частью передовой команды.
В том, что нииковцы лучшие в карбамидном деле, сомневаться не приходится. Авторские разработки, изобретения, новые технологии позволяют им создавать оборудование эффективнее и дешевле западных аналогов. Только у Юрия Андреевича, моего собеседника, более ста авторских свидетельств на изобретения и патентов!
– Наши специалисты имеют гигантский опыт работы с оборудованием, его пуском, наладкой, – подчеркивает Юрий Сергеев. – Союз практики и науки позволяет создавать оборудование совсем уникальное, не имеющее западных аналогов. Например, наши собственные разработки – технологии производства карбамида URECON 2006 и URECON 2007. Мощность URECON 2006 – до 2050 тонн в сутки. Сейчас мы работаем над еще более крупнотоннажной технологией, на которую уже подана патентная заявка.
– В 2010-х годах правительство опомнилось, вопрос о возвращении карбамида в сельское хозяйство России снова на повестке дня, – отмечает Александр Алексеевич. – Мы должны понимать, что в условиях растущей численности населения планеты, стопроцентной загруженности сельскохозяйственных земель у человечества есть только один путь повышения урожайности – удобрения. Карбамид в этом смысле и самый безопасный, и самый эффективный путь. Вот почему в последние годы на него делают ставку не только ученые, но и ведущие экономисты мира.
– Мы, конечно, в тренде, – считает Юрий Андреевич. – Стараемся стимулировать молодых ученых к новым открытиям и свершениям. Возим их на заводы, показываем плод совместного труда, отправляем на научные конференции для обмена опытом, продвигаем. У нас на очереди четыре проектазаявки на строительство новых производств. Есть куда приложить и силы, и знания, и инженернотворческий подход. Хочется, чтобы наука не стояла на месте, чтобы на базе колоссального опыта и знаний советских карбамидчиков вырастали новые ученые, которые будут предлагать смелые решения и новые технологии. Без этого никак. Будущее за наукой. Это факт.
Евгения МАКАРОВА. Фото предоставлено АО «НИИК»
